Дмитрий Пригов пожаловал в пражскую «Арху»

Трудно найти другого такого русского писателя, примерявшего к себе такую череду имиджей - от поэта-глашатая, поэта-кликуши к поэту-пророку (всех и не перечислить), каким предстает перед нами Дмитрий Пригов. В четверг один из ярчайших лидеров русского неофициального искусства выступил перед пражской публикой в театре «Арха». На встрече с Дмитрием Приговым побывала Лорета Вашкова.

Дмитрий Пригов пожаловал в пражскую «Арху»

Дмитрий Пригов в пражском театре «Арха» (Фото: ЧТК)

Вот уж не предвидела я, что удастся когда-нибудь «живьем» послушать поэта, украшавшего в позднесоветское время столбы с объявлениями текстами вроде: «Граждане! Страсти наши нарушают иерархию последовательностей и словно вихри какие вздымаются. Дмитрий Алексаныч Пригов» и автора стихов о «милицанере».

Пока он на посту стоял,

Здесь вымахало поле маков,

Но потому здесь поле маков,

Что там он на посту стоял

Когда же он, Милицанер,

В свободный день с утра проснется,

То в поле выйдет и цветка

Он ласково крылом коснется.

В Праге Дмитрий Александрович или Алексаныч, он же художник-график, он же - правда в прошлом - автор «барочных» скульптур крокодилов, львов и прочей фауны представил свою первую книгу, изданную в 1990 г., «Слезы геральдической души», пояснив, что она поделена на два раздела «Сильные стихи» и «Слабые». «Сильные», -говорил один из идеологов русского концептуального искусства, - посвящены высоким темам государственности, чести, родины, а «слабые» слабостям человеческого существования, души и тела.

Дмитрий Пригов в пражском театре «Арха» (Фото: ЧТК)

- Когда я писал гиперсоветские стихи, то главным протагонистом советского мифа был милиционер. Он представлялся таким медиатором между небесным государством и земным. Понятно, что на земле идеал небесного государства не реализуем, соответственно, милиционер - это такой страдающий культурный герой. Антагонист советского мифа был представлен в другом сборнике. Он назывался «Образ Рейгана в советской литературе». Поскольку, по христианской космологии, зло не субстанционально, оно дробится на многие персонажи. В книге, наряду с Рейганом, присутствуют все злодеи на протяжении всей русской истории, начиная Чингис Ханом, Дантесом до Мартынова и Шостаковича - все, не помещавшиеся в святцы советского мифа.

Пригов продекламировал и некоторые из «сильных» стихов:

Народ с одной понятен стороны

С другой же стороны он непонятен

И все зависит от того, с какой зайдешь ты стороны —

С той, что понятен он, иль с той, что непонятен

А ты ему с любой понятен стороны

Или с любой ему ты непонятен

Ты окружен, и у тебя нет стороны

Чтобы понятен был, с другой же — непонятен

О создании определенного типа жизни, типа мышления, сопутствующих писательскому труду, размышляет Дмитрий Пригов в ближайшей рубрике «Разговор напрямую».