Эдуард Ингриш был скромным и веселым человеком, вспоминает Нина Ингришова

Нина Ингришова

Эдуард Ингриш - чешский композитор и путешественник, который вторую половину двадцатого века прожил в эмиграции. Нина Карпушкина познакомилась со своим будущим мужем Эдуардом Ингришем в Лос-Анджелесе. После смерти мужа она вернулась в Чехию и обнаружила, что здесь о нем никто ничего не знает. Сегодня Нина Ингришова живет в Брно.

- Каким был Ваш муж? Что это был за человек?

Обычно все журналисты задают мне этот вопрос. Это был замечательный человек. Был нежный, романтик, - ведь это и слышно в музыке, которую он писал. Мне тяжело описывать его.

- Я представляю себе, что и история вашей любви - это была сказочная, романтическая история. Это так?

- Да, можно сказать, что я о нем мечтала всю жизнь! Еще ребенком я ходила здесь, в Брно, в кино. А там играли красавцы, немецкие актеры. Один из них был высокий, темноволосый, волосы немного вились, - очень красивый. И я себе сказала: если я когда-нибудь за кого-нибудь выйду замуж, так он должен быть на него похож. И вот, мечта сбылась. Когда я его впервые увидела в Лос-Анджелесе, то сразу все поняла. И вот как-то любительский театр решил поставить оперетту. Актеры сказали пану Ингришу, что существует такая Нина Карпушкина, которая всегда у них поет. И вот, то ли на день рождения Масарика, то ли на 28 октября, кстати, здесь, по-моему, никто эти праздники не отмечает, а для нас в эмиграции они много значили, - так вот тогда мы встретились, я ему спела арию из «Богемы» и он увидел, что я умею петь.

Вы знаете, он меня боялся. Ведь он был на 27 лет старше, чем я. И всем говорил, что он на десять лет младше, чем был на самом деле. Потому что он так и выглядел, - на самом деле очень молодо выглядел. И когда я пела в его оперетте, так я все время смотрела на него, как на икону. Музыка нас объединяла. И потом каждый год мы ставили одну оперетту. Та первая была «На горах», на следующий год была «Мариша», а это мы уже серьезно встречались. И третья оперетта называлась «Около пруда», и мы уже были женаты.

- Скучал ли Эдуард Ингриш по дому?

- Да. У него здесь осталась мама. Это он еще жил в Перу. В Перу он жил 14 лет. Но он был очень открытым и дружелюбным человеком. В Перу он основал театральную труппу. Они там ставили его оперетты, играли на фортепиано и пели, давали спектакли. И он приспосабливался. Конечно, там были чехи. Те, что переселились очень давно. Там были стеклодувы и еще «батьовцы», (работники обувных фабрик промышленника Бати). Так что он еще учил их детей играть на фортепиано. Ингриш был веселый. Его все любили. А когда он приехал в Лос-Анджелес, когда мы уже ближе познакомились, так многие мне говорили, что его знали еще в Чехословакии.

Например, во время войны он ничего не мог купить за свои деньги. Так он кофе покупал и раздавал своим друзьям. Он был очень щедрым человеком. Вы знаете, пять лет во время войны шел спектакль «Капризное зеркало». 1600 представлений. Некоторые, как мне говорили, были на нем даже десять раз. Но Ингриш мне ничего не рассказывал. Он никогда не хвастался. И ничего не рассказывал. Жаль. Ведь если бы он мне рассказывал о своей жизни, все было бы проще.

Знаете, я пытаюсь сейчас добиться пенсии, как его вдова. Но это практически невозможно, потому что нет информации о нем. Чиновники успешно сопротивляются уже три года. Конечно, Эдуарду никогда бы не пришло в голову, что я буду здесь... А друзья рассказывали, что жил он здесь богато: ковры персидские, картины на стенах. Одному другу он просто так одолжил тридцать тысяч, без расписки. Сегодня так уже никто не поступит. Все это было во времена Первой республики.

- Вы вернулись и обнаружили, что об Эдуарде Ингрише в Чехии никто ничего не знает. И Вы, для того, чтобы объяснить, о ком идет речь, называете песенку «Ниагара», судьбе которой, наоборот, можно позавидовать. Ведь ее считают народной, это большая честь для автора!

- Да, «тоскливо шумит Ниагара»... Он вдохновился легендой о индианке, которая на каное от несчастной любви бросилась в воды Ниагары. Когда мы с мужем ездили по Америке и показывали его фильмы о его путешествиях, то мы остановились и у Ниагары. И там мы демонстрировали его фильмы. И наши земляки подарили мне прекрасный букет. А Ингриш все время фотографировал и снимал и заставлял меня позировать. И вот он говорит: беcestovatele/ingrisги туда, на край берега, возьми букет, и будто бы ты его хочешь туда бросить... Я говорю: ведь я упаду, как та индианка! Нет, еще чуть ближе к краю, еще, еще... Так что я потом символически бросила в реку букет...

- Вы рассказывали мне, что ездили с мужем по всей Америке и Канаде и рассказывали о его невероятных приключениях в экспедиции по стопам Тура Хейердала, демонстрируя при этом собственноручно снятые Эдуардом Ингришем фильмы... Отважные экспедиции относятся еще к перуанскому периоду его жизни, да?

- Да. Даже в школах там о нем пишут в учебниках!

- А в Праге в учебниках его имени нет?

- Нет. И в энциклопедии о нем не пишут, я искала.

- За это время, если я не ошибаюсь, вышел лишь один компакт-диск с его песнями?

- Я не знаю. Я слышала, что на компакт-дисках с туристскими песнями есть и его песни, та же «Ниагара», например. Но как отдельный диск вышел один, с его песнями, "Хочу все время вспоминать". У меня есть много его музыки. Но не знаю, кто бы ее записал. В этом все дело.

- Я уточню: за все время, что вы живете здесь, вышла одна книжка о Эдуарде Ингрише и несколько статей в журналах. И это все, правильно?

- Знаете, здесь в пятидесятые годы, из-за того, что он не вернулся из Южной Америки, его просто стерли из памяти людей. И до 1967 года его друзья еще старались петь его песни, но в 67-м один друг ему написал: «извини, ты знаешь, что я старался на каждую пластинку записать и твою песню, но теперь мне сказали, что либо на пластинке не будет твоего имени, либо она не выйдет. Так что не сердись на меня, пожалуйста...». И тогда он выписался из Союза авторов Чехословакии и зарегистрировался в Америке. А когда я вернулась в Чехию, мне пришлось просить, чтобы его опять вписали в Чехии и выписали в Америке. Из американских выписок, где сообщалось, откуда пришли гонорары, видно, что его музыку исполняли в Финляндии, Голландии, Германии...

Еще одна интересная история, которую никто не знает. Популярная песня «Шкода ласки» - «Жаль любви», - с большей части написана моим мужем. Дело было так. К нему пришел Вейвода, который не умел делать аранжировки, а мой муж делал аранжировки не только себе, но и другим. И вот Вейвода насвистел ему мелодию и говорит: «Это модржанская полька». А Эдуард Ингриш ему возразил: «Ну что ты, Яро, ведь это же не полька, это же фокстрот!» А тот ответил: «Знаешь что, делай с этим что хочешь, мне уже заплатили». Раз так, то мой муж сделал с этим, что захотел, исходя из насвистанной мелодии. И только благодаря тому, что это был фокстрот, а не полька, эта песенка так прижилась в Англии и в Америке. Что такое «шкода ласки» - для американцев или англичан это ничего не значило, так? Но фокстрот, фокстрот их задел за живое. И благодаря этому песня стала так популярна. И вот в военные годы чехи там эту песню пели и вспоминали о девушках, которые здесь остались, а остальных захватил ритм.

Я думаю, общеизвестно, что когда здесь в Пльзни были американцы, здесь сам Айзенхауэр распорядился наградить Вейводу десятью тысячами долларов. За то, что его песня поднимала дух американским войскам. Вейвода за эти деньги октрыл ресторан, но коммунисты, понятное дело, все отобрали и национализировали. Так что и ему ничего не досталось, в конце концов. У меня есть эти ноты, рукопись, где написано: аранжировка - Эдуард Ингриш. Вейвода был порядочный человек, он ему говорил: «Эдо, напишись как соавтор песни»... Мы были бы богачи сегодня, и муж, и я. Но он рассказывал: «Мне было стыдно. Я стыдился поставить свое имя под полькой, которая была фокстрот. Я тогда только закончил консерваторию. А что, если бы подумали, что я не знаю разницу между полькой и фокстротом?»

- Но Вы все-таки стараетесь вернуть чешскому народу имя Эдуарда Ингриша. Я знаю, что вы ездите по Чехии и показываете его фильмы о путешествии по волнам Тихого океана.

- Те, кто обо мне знают, приглашают меня с лекциями. А я везу с собой фильмы. Потому что это - самая лучшая лекция. Сейчас прошла большая выставка его фотографий в Пльзни. 204 прекрасные большие черно-белые фотографии в Большой синагоге. А молодые люди, которые занимались организацией и подготовкой выставки, хотят показать эту выставку и в других городах. А в Злине в музее Зикмунда и Ганзелки хранятся его вещи, его архив. И в Злоницах, в доме-музее Антонина Дворжака, тоже его вещи, а также урна с его прахом.

ключевое слово:
аудио