Людвиг Корч - чех, который вынужденно воевал за немцев

Первые лагеря для военнопленных в бывшем Советском Союзе появились в 1939 году в ходе польско-советской войны. По сравнению с другими, где содержались политические заключенные, в лагерях для военнопленных имелись небольшие выгоды. Местные жители часто жаловались на то, что пленных после войны гораздо лучше кормят, чем их. Однако данное положение сохранялось недолго. В 1949 году закончилась репатриация военнопленных. Часть была освобождена, а часть автоматически переведена в другие лагеря, в которых пребывали только осужденные военные престуники. Все они были обречены на смерть. Герою нашей сегодняшней программы очень повезло. Людвиг Корч вытянул счастливый билет: попав в лагерь для военнопленных в Сибири, он остался цел и невредим, и ему даже удалось вернуться домой.

Людвиг Корч родился 26 июля в 1920 году в районе Тешина. Он был старшим сыном рабочего железной дороги. После окончания школы, Корч решил выбрать профессию чехословацкого офицера. И вот, в 1938 году он должен был отправиться служить в армию. Но 1 октября 1938 года на основании Мюнхенского договора началось разделение республики. Немцы оккупировали Судеты. Словакию и Тешинскую область забрали поляки. В ноябре 1939 года была произведена перепись населения, по которой Людвиг Корч принадлежал к силезской национальности. Однако он даже не догадывался, что силезская национальность официально считалась этнически близкой к немецкой, и поэтому все принадлежащие к силезскому народу должны были пройти обязательную службу в немецкой армии. 1 октября 1940 года Корчу пришла повестка. Из неё следовало, что отказ от службы в армии обозначал пулю в лоб. Более того, это могло угрожать всей семье. Корч был связистом и радистом. С армейским подразделением он участвовал в греческом походе, после чего был отослан на Восточный фронт. Он дошел до самой Москвы, откуда немцы отступили в город Пилау на Балтийском море. Оттуда он дизертировал, а 12 апреля 1945 года попал в плен к русским.

«Русские солдаты смотрели на нас, после чего один из них подошел ко мне, повалил меня на землю, снял с меня ботинки, а свои старые, матерчатые, прохудившиеся, бросил мне. Но мне они оказались не по размеру. Впоследствии мне пришлось снять обувь с мертвого немца. Однако в одном из его ботинок, в заднике, оказался осколок гранаты, которым я проткнул пятку и после этого стал хромать. А нас тащили по направлению к Кенингсбегу или Калининграду. Я совершенно не мог идти и хотел было остановиться, чтобы присесть и передохнуть, как вдруг другие военнопленные, так сказать, братья по несчастью, стали меня поднимать и помогать мне передвигаться дальше. По дороге они меня предупредили о том, что тех, кто отстает, мгновенно расстреливают. Так, едва держась на одной ноге, при помощи пленных я дотащился до предместья Кенигсберга. Там нас затолкали в поезд. Поезд набрал скорость и ехал. Ехал, ехал и ехал. Аж за Урал, в Сибирь...»

«О побеге никто даже и думать не мог. Вокруг была пустота», - вспоминает Людвиг Корч.

«Мы оказались в тундре. Там был лагерь для военнопленных, повсюду были спокойствие и тишина. Нам поселили возле одноколейки в подземные бункеры, которые находились на глубине одного метра в земле, потому что там вечно замершая почва. До нас здесь жили пленные румыны. Их оставалось мало, так как остальные умерли. Они-то и построили весь лагерь, а сами лежали уже на кладбище. Потом мы пошли носить стволы деревьев. Однажды мы даже ходили сажать картошку за пределы лагеря. Ну а впоследствии мы начали работать на строительстве дороги».

Потому как Людвиг Корч владел сразу четырьмя языками - чешским, польским, русским и немецким, он стал переводчиком, но особых выгод от новой занимаемой должности не было. Никаких дополнительных вознаграждений, никаких лишних порций еды.

«Я помню, что ни о чем другом, кроме еды, не мог думать. Я мечтал о еде, мне снилась еда. Однажды в лесу мы нашли пищевой склад. Там были консервы, хлеб и все возможное. Как мы тогда наелись!»

Людвиг Корч говорит, что не помнит, чтобы в том лагере, где был он, в конце войны люди умирали. Они даже получали консервы с мясом, которые были частью американской гуманитарной помощи Восточному фронту. Как в таком случае с военнопленными обходились надсмотрщики?

«Всегда все завесило от того, кто был надсмотрщиком. Я вспоминаю одного русского подполковника. Он был известен тем, что вседа был чисто одет, выбрит и т.д. Так вот он был превосходным человеком. Ни с кем не конфликтовал. Он и отсыпал мне полпакета табака. Однако курить мы не могли, потому что для этого была необходима бумага, а ее не было. И один из наших пожертвовал ради этого своей единственной книгой - Библией. Мы повадились к нему ходить за страницами, которые он вырывал из своей книги. Но весь табак выкурили охранники. Они знали, что у меня есть табак. Не успевал я дотронуться до карманов, как они тут же мне говорили: Давай, покурим?»

Как боец немецкой армии, но в то же время человек, не принадлежавший к немецкой нацинальности, после пяти месяцев пребывания в Сибири в лагере для военнопленных, Людвиг Корч был освобожден, и с друзьями через Румынию и Словакию, он наконец-то вернулся домой.

За создание этой передачи благодарим «Radio Cesko» и автора программы «Pribehy 20. stoleti» Микулаша Кроупу.